Уроки Совы Филиновны

ТЫЛ И СНАБЖЕНИЕ ФРАНЦУЗСКОЙ АРМИИ

В XVII и XVIII вв. военные развивали систему поставок, основанную на накоплении припасов в магазинах и крепостях, дополняемых закупками у гражданских поставщиков, которые следовали по пятам за каждой армией. Эти тыловая и транспортная системы были в лучшем случае рудиментарны, поэтому у армии не было возможности поддержать себя на значительном расстоянии от своих магазинов. Эти тыловые и транспортные ограничения порождали такую систему военных операций, при которой они старательно планировались задолго до наступления и подкреплялись накоплением военных припасов за много месяцев до действительного начала кампании.

Если уж война началась, ее ход был ограничен службой тыла и снабжения. Не существовало облегченных маневров, когда армейские корпуса проходили бы сотни миль, как это было в кампанию 1805 г. Войны того периода были подобны турниру черепах и редко проникали далеко вглубь территории вовлеченных в них народов.

Это были прежде всего войны маневра, когда армия пыталась прочно обосноваться на неприятельской территории. Затем она начинала опустошать эту территорию, вынуждая противника принять бой, или сама была вынуждена продвигаться на новую, неопустошенную территорию. Эти войны приводили к длительным трениям у пограничных провинций, которые через каждые несколько лет сменялись рукопожатиями.

Когда разразилась французская революция, французское военное ведомство претерпело травматические перемены. Его тыловая администрация и система поставок быстро развалились, оказавшись неспособными обеспечить тыловую поддержку, необходимую вновь создаваемым французским армиям. Ее коллапс был отчасти результатом политической ситуации, которая уничтожила королевскую тыловую службу как один из элементов старого режима. Но скорость коллапса была еще увеличена развитием массовых армий и более чем скромными махинациями со стороны различных поставщиков. В результате французские армии оказывались зачастую на грани голода. Им недоставало тыловой поддержки, они часто ходили босыми и в лохмотьях. Нужда и голод заставили французов позаботиться о себе, поскольку их правительство оказалось неспособным обеспечить их.

То, что изначально началось, как простой грабеж сельской местности голодными солдатами, быстро развилось в систематическое реквизирование и накопление припасов на данной территории. Стала развиваться изощренная система, при которой каждая рота периодически отряжала отряд в 10 человек под командой капрала или сержанта. Эта команда действовала независимо от основной воинской части в течение дня или недели, собирая припасы и материалы, необходимые для существования их роты. Затем они возвращались и делили эти средства между своими товарищами. Эту организованную «фуражировку», или «жизнь за счет страны» следует отличать от подлинного мародерства и грабежа, совершаемых отдельными людьми и отставшими, следовавшими за наступающими французскими армиями, как хвост кометы. Различие заключается в том, что грабеж часто совершался под угрозой физического насилия в отношении многострадальных крестьян, а фуражировка часто регулировалась договорами или другими соглашениями, когда снабжение необходимыми материалами было официально согласовано с местным населением. В этом случае крестьянам часто платили деньгами или квитанциями, которые теоретически могли быть оплачены деньгами или другими товарами. Правда, в ту эпоху существовало выражение: «бесполезный, как ассигнат». Помимо денег тогда платили бумажными ассигнациями, которые считались в основном не имеющими ценности. Напротив, когда французы двигались через завоеванную территорию, редко осуществлялась какая-нибудь оплата. Несмотря на это, лишь в редких случаях провизия забиралась полностью.

Несмотря на внешние различия, система фуражировок и старая система поставок армии из магазинов часто имели одинаковый результат для сельской местности: она могла быть ободрана догола, что порождало серьезные проблемы для местных жителей. В первые годы, когда магазинная система разваливалась, умирающие с голоду армии, двигаясь через провинции, грабили их догола и расточали многое из того, что смогли найти. Напротив, высоко организованная французская система фуражировок расточала мало, хотя могла быть одинаково хищной при собирании провизии. Французы быстро стали специалистами в подсчете возможностей территории содержать армию и в нахождении припасов в областях, где другие армии быстро умерли бы с голоду, если бы были вынуждены жить за счет страны. Это умение позволяло французам выполнять крупные маневры, принесшие им сокрушительные победы в 1800, 1805, 1806 и 1809 гг. Это также привело к мистификации, будто бы французская армия могла перешагать любую армию в Европе.

Способность совершать стратегические маневры долгое время была ограничена использованием обозных повозок. Телеги обоза образовывали огромные хвосты при каждой армии, замедляя их продвижение до скорости движения быков, запряженных в повозки. Без этого обоза с припасами французы, склонные жить за счет страны, могли идти так быстро, как могли передвигаться ноги их солдат, а не со скоростью быков, тянущих повозки. Однако, эта способность двигаться с большой стратегической скоростью имела свои недостатки. Группы французских фуражиров рассеивались по сельской местности позади авангарда наступающей армии, собирая провизию. Когда это было сделано, они примыкали к главным силам и распределяли то, что они собрали. Часто это означало, что главные силы достигали своего места назначения, которое было основательно истощено этими отрядами, а также отставшими, которые тянулись позади. В результате, французская армия, также и в 1812 г., нередко останавливалась, чтобы дать возможность партиям фуражиров догнать главные силы. Несмотря на это, французы были способны на марши по несколько миль в день на короткие периоды и на длительные марши по 30 и более миль в течение недели и более.

Наполеона часто обвиняли в том, что он был слишком оптимистичен по поводу способности войск обеспечить себя провизией во время кампании 1812 г. Его обвиняют в том, что он начал плохо продуманную операцию, которая привела к бедственным результатам и к гибели крупнейшей армии, виденной до тех пор.

Однако исследование документов и фактов опровергает это обвинение. Слишком неправдоподобно, чтобы Наполеон не знал о состоянии сельской местности России. Он скорее всего читал историю похода Карла XII в Россию. Французские писатели в своих трудах описывали Россию как «невозделанную страну». Но Наполеон несомненно знал, что его войска смогут жить за счет страны, как они это делали во многих предыдущих кампаниях.

В 1811 г. французское Главное военное управление получило приказ тщательно собирать и внимательно изучать всю информацию о России и о русской кампании Карла XII. Их внимание не могло пройти мимо русской тактики «выжженной земли». Исполнение этих приказов, видимо, побудило Наполеона сосредоточить 100000 рационов в Модлине и Кюстрине в апреле 1811 г. В этот же период Наполеон проводил значительную реорганизацию и расширение своего обоза. К концу 1811 г. развитие французской системы снабжения приобрело весьма агрессивный характер. Его договор с Пруссией и размещение провизии, находившейся там, свидетельствуют о его сильной ориентации на восток уже в начале февраля. Если бы Наполеон был ориентирован на оборону, то магазины были бы заложены подальше от района весьма вероятного русского наступления. Его запасы были расположены так далеко впереди, что это делает очевидным его агрессивное положение. В январе 1812 г. было приказано, чтобы Данциг был обеспечен провизией для войны. К марту там должны были быть сосредоточены запасы, достаточные, чтобы обеспечить 400000 человек и 50000 лошадей на 50 дней. Припасы были накоплены вдоль всего Одера.

В 1808 г. Наполеон начал увеличивать свой военный обоз. Между 1808 и 1812 гг. были созданы 15 новых обозных батальонов, один обозный батальон императорской гвардии, один батальон, имевший упряжки, запряженные мулами, а существовавшие обозные батальоны доведены до шестиротного состава. Для этого понадобилось прежнюю организацию обоза силою в 36 рот (4644 чел.) довести до 156 рот (20124 чел.). Если исключить австрийцев и пруссаков и считать численность Великой армии в 500000 французов и их союзников, то соотношение между комбатантами и обозным персоналом составит 25:1. В настоящее время это соотношение составляет примерно 10: 1.

Наполеон решил сосредоточиться на тяжелых фургонах, несмотря на предостережения о скверных дорогах в России. В письме, датированном 4 июля 1811 г., он предпринял первые шаги5. Прежде каждую повозку с припасами везли 4 лошади, и она имела общую вместимость один «millier» (один «милье» был равен приблизительно 1000 французских футов - 489, 6 кг) на каждую лошадь, тянущую повозку. В этом письме Наполеон предложил добавить еще двух лошадей к каждому фургону и увеличить груз с 4 до 6 «милье». Этим способом он надеялся сэкономить один фургон из трех, или, другими словами, сократить свои грузовые перевозки на одну треть. Эта акция значительно увеличивала груз в каждом фургоне, который, как показали события, стал главной проблемой на русских дорогах. Во время первых недель вторжения, когда французы двигались чрезвычайно замедляя передвижение обозов, перегруженных припасами. Затем появилась проблема с качеством системы снабжения. Тыловая служба была быстро расширена, как и остальная армия, и ее ряды пополнялись рекрутами и призывниками низкого качества, зачастую людьми, которые калечили себя, отсекая указательные пальцы или выбивая передние зубы, чтобы избежать набора на действительную службу. В их состав включались также испанские военнопленные. Их минимальная подготовка и непрофессионализм были таковы, что они просто не могли справиться с ситуацией.

Массовое расширение остальной армии также имело свои последствия. Это касалось как строевых войск, так и тыловых служб. Ряды ветеранов были ужасно разжижены наплывом недавних рекрутов и требованиями испанской кампании (поглощавшей обученные войска). Подобное расширение армии произошло в 1809 г., когда французская армия была в значительной степени составлена из новых рекрутов. В обоих случаях рекрутам недоставало дисциплины и savoire faire (опыта), чтобы умело вести себя на фуражировках. Но когда кампания 1809 г. проводилась в Австрии, влияние этой недисциплинированности на ситуацию со снабжением было минимальным по сравнению с тем, что затем произойдет в 1812 г.

В 1812 г. плохая служба снабжения ускорила разложение дисциплины, и контроль над войсками ослаб. Они грабили без разбора вместо того, чтобы заниматься тщательным реквизированном и распределением найденных припасов. Удивительно, что офицеры отказывались участвовать в этих эксцессах и часто страдали в большей степени, чем люди, которых они возглавляли. Отсутствие дисциплины вынуждало жителей данной местности убегать и прятать те припасы, которые могли помочь французской армии. Если бы они остались, тщательно устроенная администрация могла бы овладеть местными ресурсами и обеспечить более чем достаточное снабжение для французской армии.

Эта проблема имела еще и другую грань. Большая часть французской армии состояла не из французов, а из контингентов союзников, которые не имели французского опыта фуражировок. У них не было необходимого умения находить припасы, нужные им, и они имели нехорошую тенденцию, занимаясь фуражировкой, думать только о себе. Они были склонны сразу съедать то, что нашли, а не приносить это своим товарищам. В результате те люди, которые находились в боевых подразделениях, шли голодными.

Существовала также несправедливость в распределении припасов. Каждый корпус занимался только своими собственными проблемами снабжения, не делясь припасами со следующими за ним корпусами, которые могли голодать. Когда французы наступали на Москву, авангардные корпуса обирали сельскую местность и жили довольно хорошо, тогда как корпуса, которые шли за ними, имели лишь скудные остатки. Несмотря на то, что Литва и Белоруссия были пройдены, сельская местность стала богаче и могла бы обеспечить наступление Наполеона. Он знал, что местность вокруг Смоленска и Москвы была богаче и могла обеспечить многие нужды армии.

Внутренние проблемы снабжения Великой армии были увеличены русской армией, которая намеренно и систематически уничтожала доступные запасы во время своего отступления. Она уничтожала магазины и другие запасы провизии, в том числе те, которые хранились у крестьян. Однако, как и в остальной Европе, когда нация пыталась уничтожить продовольствие, хранившееся у крестьян, те прятали его от собственного правительства также активно, как и от захватчиков. Эти крестьяне часто считали враждебными их существованию как захватчиков, так и свое собственное правительство. Следует также помнить, что Литва незадолго до этого была частью Польского королевства. Настроение ее жителей было фактически профранцузским, так как Наполеон воссоздал разделенное польское королевство в теневой форме великого герцогства Варшавского. Это было возрождением их мечты о национальном самоопределении.

Литовцы фактически поднялись и выставили пять пехотных полков, один полк легкой пехоты и четыре полка кавалерии, чтобы поддержать Наполеона. Это говорит о серьезной степени поддержки здесь усилий Наполеона. Содействие в необходимых поставках было бы предрешено заранее, если бы он остался в Смоленске.

Эти отношения должны были немного смягчить усилия русской армии обобрать сельское население Литвы. В противоположность этому, как только французы оставили Литву, они столкнулись с тактикой «выжженной земли». Русское крестьянство в российских губерниях к востоку от Смоленска было возбуждено ортодоксальными священниками проповедью того, что французы являются сатанинскими еретиками, посланными Сатаной, чтобы уничтожить их религию. С этим упорно насаждаемым страхом русские крестьяне не только помогали русской армии увозить продукты, но и участвовали в партизанских действиях против команд французских фуражиров и недисциплинированных отставших.  

Несмотря на это сотрудничество, трудно предположить, чтобы крестьяне уничтожали все продукты, которыми они располагали. Крестьянин, который, как раб, трудится в полях и едва может прокормиться, едва ли способен обречь себя и свою семью на голодную зиму просто потому, что какой-то русский офицер приказал ему это сделать. Крестьяне прятали намного больше, чем уничтожали, в надежде уберечь припасы от французов. Это означает, что здесь все еще существовал большой объем запасов, которые могли бы использовать французы.

Итак, что же было главной причиной голодания Великой армии? Были две основных причины, выше уже упомянутые. Третьей причиной было изменение в планах, что заставило Наполеона наступать далее, за эффективные границы его системы снабжения. Проблемы тяжелых фургонов и плохих дорог являются скорее симптоматичными, чем причинными, но они также внесли свой вклад в бедствия.

Обозный персонал, опыт которого был ограничен, внес вклад своей недостаточной заботой о подвижном составе и лошадях, но не был главной причиной коллапса системы снабжения. Второй и самой важной причиной была недисциплинированность войск, усиленная голодом, явившимся результатом развала системы снабжения; это приводило к тому, что солдаты оставляли ряды в поисках пищи и плохо использовали те запасы, которые они находили. Это разрушало любое взаимодействие с крестьянами, чьи запасы должны были быть реквизированы.

Когда Наполеон начал гибельное отступление, система снабжения вконец развалилась. Два упомянутых фактора взяли свое. Эта недисциплинированность разрослась буйным цветом, и корпуса более слабых дисциплинированных солдат быстро разлагались в орды отставших, которые роились вокруг немногих подразделений, сохранивших свою дисциплину и организацию. Бедствия, обрушившиеся на этих людей из-за их недисциплинированности, достигли наивысшей степени трагедии, когда они добрались до Березины. Безумная орда, думающая только о своем выживании, толкалась и пихала, борясь за то, чтобы прожить еще одну минуту, а затем впасть в отчаяние и смирение с собственной смертью.