Начальная школа

Русский язык

Литература

История России

Всемирная история

Биология

Возрождение

 

Эпоха Возрождения характеризуется, прежде всего, распадом общинно-христианского сознания Средневековья и рождением титанической личности, т. е. человека эпохи Возрождения, который получил своё графическое воплощение в виде так называемого Витрувианского человека Леонардо да Винчи.

В связи с этим мы выделяем три основных этапа эпохи европейского Возрождения

Первый этап – это XIV – нач. XV вв. – характеризуется расслоением и распадом средневековой общей культурной зоны (когда личность была только одна – Бог): это значит, что, например, в Испании и Франции создается железный режим мощного феодального государства, а в Италии бурно растет капитал. В самой Италии наряду с Франческо Петраркой и создателем европейской новеллы Джованни Боккаччо сосуществует архаичнейший, будто из какого-нибудь десятого века вышедший Франко Саккетти, но процесс уже запущен. Вне Италии пока еще отсутствует и осознание своего времени как поворотного пункта в истории, отсутствует еще и сама идея возрождения античной классики, хотя интерес к античности усиливается. Усиливается и интерес к собственному творчеству и национальным традициям, фольклору, языку наконец.

Подробнее...

Боккаччо «Декамерон»

 

Итак, «Декамерон» начинается знаменитым описанием флорентийской чумы 1348 года. Мрачный трагический колорит этого описания эффектно контрастирует с весёлым жизнерадостным настроением всего сборника. Семь девушек и трое юношей удаляются от зачумлённого города на виллу, находящуюся в окрестностях Флоренции, чтобы приятно провести время в прогулках, играх, танцах, рассказывая друг другу забавные анекдоты, или новеллы.

Боккаччо не случайно в мировой литературе будет считаться одним из родоначальников жанра новеллы как малой эпической прозы. Каждый день рассказывается по десяти новелл (по числу участников этой компании), а всего они проводят на вилле десять дней. Отсюда и название сборника «Декамерон» (свободное греческое словообразование, означающее «десятидневник»).

Таким образом, новеллы рассказываются в обстановке своего рода «пира во время чумы». Академик А.Н. Веселовский замечает по этому поводу: «Боккаччо схватил живую, психологически верную черту – страсть к жизни у порога смерти».

Подробнее...

Петрарка

 

Справедливости ради следует сказать, что не Боккаччо являлся первым представителем культуры гуманизма. Первым великим итальянским, а следовательно и европейским гуманистом, был Франческо Петрарка (1304–1374). Само понятие «гуманист» (от лат. humanus – человеческий, образованный) возникло в Италии и первоначально означало знатока античной культуры, связанной с человеком.

Родился Петрарка в тосканском городе Ареццо в семье нотариуса. Он был сыном флорентийского нотариуса Петракко, друга и политического единомышленника Данте, изгнанного вместе с ним в 1302 году после победы «Чёрных» гвельфов над «Белыми». Получается, что Петрарку и Данте отделяло лишь одно поколение, и Данте вполне мог быть отцом великого поэта и просветителя.

В 1312 г. семья переезжает в Авиньон, где в то время находилась резиденция папы. По настоянию отца Франческо изучает право сперва в Монпелье, затем в Болонье. Но юриспруденция не привлекает молодого человека, увлеченного древнеримской литературой. Смерть отца (1326 г.) изменила положение. «Сделавшись господином над самим собою, – говорит Петрарка, – я немедленно отправил в изгнание все юридические книги и вернулся к моим любимым занятиям; чем мучительнее была разлука с ними, тем с большим жаром я снова принялся за них» [Цит. по: Гершензон М. Франческо Петрарка // Петрарка. Автобиография. Исповедь. Сонеты / Переводы М. Гершензона и Вяч. Иванова. М„1915. С. 38].

Подробнее...

Теория государственной власти Николо Макиавелли

 

3 мая 1469 года во Флоренции родился выдающийся политический мыслитель и создатель политической науки Николо Макиавелли. Он стал знаменит благодаря своему бестселлеру «Государь», основанному, главным образом, на опыте правления такого кровавого кондотьера, как Чезаре Борджиа.

Уже с XIII в. в Италии появились кондотьеры (итал. Condottieri, от condotta – наемная плата), предводители наемных отрядов, за деньги служившие тем или иным городам. Эти наемные шайки вмешивались в междоусобные раздоры и отличались особо наглой и зверской жестокостью. Кондотьеры представляли собою весьма ненадежные войска, всегда готовые перейти на сторону неприятеля; при случае кондотьер готов было наложить руку и на доверившийся ему город, сделаться в нем князем. Войну кондотьеры часто вели только для вида и в тайном соглашении со своими собратьями, служившими в неприятельской армии; они не сражались ни ночью, ни зимой, не укрепляли своих станов и в битвах не убивали противников, а старались только брать их в плен, для получения выкупа. Кондотьер Бартоломео Коллеони был первым итальянцем, применившим в поле артиллерию.

Главная сила кондотьерских дружин состояла в коннице, которой иногда считалось 20 тыс. на 2 тыс. пехоты. Вооружением своим, разделением и строем они походили на французские ордонансовые роты. Большого развития достигло у кондотьеров искусство маневрирования, а также организация административной и медицинской частей.

Подробнее...

Бартоломео Коллеони

 

Коллеони был на службе попеременно то у Милана против Венеции, то у Венеции против Милана. Последние годы пышно жил в своём замке Мальпага, где и умер, оставив часть своего имущества (100 тысяч дукатов золотом) Венеции на благотворительные цели. В 1470 году он потратил 50 тысяч дукатов золотом на строительство капеллы в Бергамо. Венеция воздвигла ему великолепную бронзовую статую работы Вероккьо.

Итальянский скульптор эпохи кватроченто Донато ди Бетто Барди, вошел в историю искусства под именем Донателло. Статуя кондотьера Гаттамелаты была установлена в 1453 году в североитальянском городе Падуе, входившем в состав венецианской «террафермы» (материковых владений республики). Прозванный за смелость и коварство Гаттамелатой («пестрой кошкой» – гепардом) Эразмо ди Нарни родился в Падуе в семье булочника. Судьба Гаттамелаты ярко выразила новое положение человека в ренессансном обществе, открывшем простор для личной энергии, таланта и воли выдающихся личностей эпохи. Капитан-генерал, предводитель наемных войск Венецианской республики по постановлению Сената был увековечен не в скромном церковном надгробии, а в первом гражданском монументе эпохи Возрождения.

Подробнее...

Платоновская академия семьи Медичи

 

Естественно, у каждого, кто хоть бегло знаком с историей, может возникнуть чувство недоумения: как на относительно небольшом пространстве, здесь, на берегах реки Арно, где и расположена Флоренция, неожиданно расцвело европейское Возрождение и сразу появилось такое количество гениев, что знаменитому Вазари понадобилось несколько томов, чтобы описать коротко жизнь каждого из них. Уму непостижимо! Ведь вся Флоренция во много раз меньше, чем какой-нибудь район Москвы, а между тем в этих спальных окраинах никогда не появится купол Брунеллески, капелла Медичи или Бранкаччи, не говоря уже о Барджелло и музее Уффици. С этим, я думаю, никто спорить не будет. Но почему же так случилось? Что здесь такого особенного в этом месте? Чем был обусловлен невиданный всплеск пассионарности? О пассионарности писали Гумилев, Вернадский, Чижевский и, конечно же, де Шарден. Пассионарии – это те люди, которые буквально заражены выбросами космической энергии. Они не похожи на обычных людей, на обывателей. Они – сплошь выдающиеся личности, живущие исключительно идеей. Эта идея владеет ими без остатка. Здесь можно вспомнить почти маниакальную одержимость Петрарки античным миром, когда он буквально вживался в образы своих кумиров и писал им письма как живым людям. Одержимые идеей пассионарии ради ее осуществления готовы пойти на любые жертвы и на любые преступления. Если верить Макиавелли, то история Флоренции – это история непрерывных заговоров и постоянных кровопролитий. Чего стоит хотя бы один заговор банкиров Пацци, в котором приняли непосредственное участие даже священники высшего ранга и в соборе Санта-Мария-дель-Фьори прямо у алтаря совершили убийство.

Подробнее...

Героический эпос позднего итальянского Возрождения

 

Значительное место в литературе итальянского Возрождения занимала эпическая поэзия, у истоков которой стояли Петрарка и Боккаччо. Образцы итальянского народного эпоса хранили в своей памяти народные сказители – кантастории. Только в Италии этот эпос не получил такого самобытного национального выражения, как во Франции, Испании или Германии. В эпосе кантасториев прочное место заняли иноземные сюжеты и прежде всего сказания французского Каролингского цикла с его героями – императором Карлом и доблестным Роландом, получившим в Италии имя Орландо. Традиционные сюжеты обрастали новыми мотивами, персонажами, деталями и оборотами событий.

К сказаниям об Орландо в XV в. обратился флорентийский поэт Луиджи Пульчи (1432–1484), приближенный Лоренцо Медичи. Вслед за Буркьелло он тяготел к буффонному реализму, его грубоватый юмор во многом предвосхищает манеру Ф. Рабле, на которого Пульчи оказал несомненное влияние. Сюжет своего крупнейшего создания – поэмы в 28 песнях «Большой Моргайте» (1483) – он в значительной мере заимствовал у кантасториев. Вслед за народными певцами Пульчи повествует о вражде между родом Кьяромонте и родом Маганца, представителем которого выступает презренный предатель Гано (Ганелон). Поэма завершается описанием Ронсевальской битвы и местью Карла за гибель Роланда.

Подробнее...

Ренессанс во Франции

 

К началу XVI в. Франция превратилась в одно из самых могущественных государств Западной Европы с сильной королевской властью, развитым хозяйством и быстро развивающейся культурой. Победой закончилась Столетняя война с Англией (1337–1453), потребовавшая от страны страшного напряжения сил. В результате войны с Францией воссоединились обширные области, находившиеся под властью англичан. При Людовике XI (1461–1483), которого не без основания называют первым французским королем абсолютистского типа, в состав Французского королевства вошли герцогство Бургундское, графство Прованское и другие территории, принадлежавшие крупным феодалам. В конце XV в. настал черед герцогства Бретанского (Бретань). Эта победа политической централизации над феодальным партикуляризмом имела огромное значение. С ней связаны дальнейшие успехи торговли и промышленности. Она стимулировала рост национального самосознания и открывала перед французской культурой новые перспективы.

О возросшей мощи Франции свидетельствовали итальянские походы (1494–1559). Правда, Франции не удалось закрепиться на Апеннинском полуострове, так как против нее выступили такие грозные противники, как Испания и Германская империя. Однако она приобрела Лотарингию (1559), что означало большой успех в деле собирания французских земель.

Подробнее...

Франсуа Вийон

 

Несмотря на славу и значимость для мировой поэзии произведений Вийона, о его жизни известно немного, а подробности биографии разнятся от источника к источнику. Судьба Франсуа Вийона тесно связана с Парижем, в окрестностях которого поэт родился. По разным сведениям это произошло в апреле 1431 или 1432 года.

Настоящая фамилия Франсуа – де Лож или де Монкорбье. Мать мальчика родилась в провинции Берри, а об отце ничего не известно, кроме того, что тот рано умер, и женщина осталась вдовой с маленьким ребенком на руках.

Спас от нищеты осиротевшую семью родственник или друг семейства Гийом де Вийон, капеллан, настоятель церкви святого Бенедикта. По словам Франсуа, священник стал для него больше чем отцом, взяв на себя заботы о воспитании ребенка. Паренек получил не только кров над головой, но и любовь, опеку и образование, которое по тем временам могли себе позволить лишь состоятельные люди.

Капеллан приютил Франсуа, кормил его, одевал, обучал различным наукам, включая арифметику, грамматику, латынь, а также дал воспитаннику свою фамилию. Взамен мальчик прислуживал в церкви и пел в церковном хоре. В 12 лет Франсуа Вийон стал посещать школу при факультете словесных наук Парижской Сорбонны. В 1449 году юный студент получил степень бакалавра, а еще через три года – степень лиценциата и магистра искусств.

Подробнее...

Франсуа Рабле

 

Самым значительным и в то же время самым ярким писателем французского Возрождения, был Франсуа Рабле. Этот энциклопедически образованный гуманист, знаток античного мира, охотно демонстрировавший свою обширную классическую эрудицию, был множеством нитей связан с традициями французской демократической культуры. Особенно близок ему мир площадного веселья – задорного, вольнолюбивого, яркого.

В его творчестве с наибольшей силой воплотился раскрепощенный творческий гений ренессансной Франции.

Родился Франсуа Рабле (1494–1553) в небольшом старинном городке Шиноне в провинции Турень. Он был младшим сыном состоятельного адвоката. Родители, видимо, решили сделать его клириком. Они отправили девятилетнего Франсуа в один из монастырей. Через некоторое время Франсуа стал послушником, а в 1520 г. постригся в монахи. За монастырской стеной протекли ученические годы молодого Рабле. Обрывки обветшавшей средневековой учености не могли, разумеется, удовлетворить любознательного юношу. Его уже коснулись новые веяния. Классическая древность привлекала его пристальное внимание. Он бегло пишет по-латыни и сочиняет греческие стихи.

Подробнее...

Монтень. Опыты

 

Монтень (Мишель Montaigne) – один из величайших французских писателей (1533–1592), родился в своем родовом замке Монтене, близ Бордо. Отец его, человек богатый и классически образованный, хотел дать и сыну хорошее классическое образование. Ввиду нежного сложения ребенка, изучение греческого языка было оставлено, но зато латинский изучался Монтенем практически, как живой и как бы второй природный язык.

Отец окружал мальчика самыми нежными попечениями: он просыпался не иначе, как под звуки тихой музыки; от него тщательно скрывалось все печальное и неприятное и т. д. Под влиянием этого искусственного, тепличного воспитания Монтень сделался на всю жизнь сторонником спокойствия и всякого рода комфорта и заботился больше всего о том, чтобы ничто не нарушало нравственного равновесия и ясности его духа. Таким образом в самом раннем периоде жизни Монтеня были уже положены основы того культа собственной личности, того утонченного эпикуреизма, который составляет основную черту его миросозерцания. От семи до тринадцати лет в классической школе мальчик продолжал изучение древних классических языков и играл главные роли в латинских трагедиях. По окончании курса в Тулузе, Монтень занял место советника в Cour des Aides в Перигэ, а когда она была упразднена, сделался членом бордосского парламента и пробыл в этой должности более десяти лет. К этому периоду жизни Монтеня относится его сближение с Ла Боэси, товарищем его по службе.

Подробнее...

Агриппа д’Обинье

 

При Франциске I зависимость французской церкви от королевской власти усилилась. Поэтому вопрос о реформе церкви не имел во Франции того широкого общественного значения, какое он имел в Германии. Для большинства французов галликанская церковь наряду с сильной королевской властью олицетворяла национальное единство страны.

Зато там, где преобладали местные интересы, кальвинизм быстро распространялся. В 30-е и 40-е годы у него появилось много сторонников среди горожан и особенно дворян на юге и юго-западе Франции. Здесь еще помнили о временах феодальной независимости и надеялись под стягом «истинной» веры отстоять свою провинциальную автономию. В дальнейшем к гугенотам (как называли во Франции кальвинистов) стали присоединяться феодалы из разных областей Франции, тяготившиеся политической централизацией и видевшие в секуляризации церковных земель удобный способ поправить свое пошатнувшееся экономическое положение. Последние короли из династии Валуа не обладали энергией и дарованиями Франциска I. Феодальная оппозиция использовала их слабость и неспособность. Положение в стране становилось все более напряженным, пока в 1562 г. не вспыхнула открытая гражданская война, продолжавшаяся с перерывами до 1598 г. и известная в истории под названием «религиозной войны». Война эта велась с большим ожесточением, ослабляя и разоряя страну, ухудшая тяжелое положение народа, открывая путь произволу и всякого рода бесчинствам.

Подробнее...

Образ доктора Фауста как один из ключевых образов мировой литературы

 

Всем известно, что «Фауст» Гете не возник на пустом месте, что у этого произведения существует весьма глубокая предыстория. Это и средневековые мистерии о продаже души дьяволу, и народные книги о докторе Фаусте, написанные в период Северного Возрождения, и английский елизаветинский театр (Кристофер Марло «Трагическая история доктора Фауста»), а затем Ф-М. Клингер («Жизнь Фауста») и Лессинг и уж потом только Гете.

Фауст – лицо историческое. В XVI веке многие знаменитые современники утверждали, что лично встречались с ним. Среди них были: Иоганн Тритемий, ученый аббат Шпонгеймский (1507); эрфуртскмй гуманист Муциан Руф, друг Рейхлина и Ульриха фон Гуттена (1513); реформатор Филипп Меланхтон, ученик и ближайший соратник Лютера, Иоганн Манлий (1563) и Августин Лерхеймер (1583–1597); гуманист Иоахим Камерарий, молодой немецкий «конквистадор» Филипп фок Гуттен, двоюродный брат Ульриха, военный-начальник Венесуэлы (1540); протестантский богослов Иоганн Гаст (1548), встречавший Фауста в свои молодые годы в Базеле (1525) и многие другие. Есть даже предположение, что сам Агриппа Неттесгеймский в 1528 году столкнулся с ним лицом к лицу при дворе французского короля Франциска I, того самого правителя, покровителя Леонардо да Винчи и прочее, с правления которого и ведётся отсчет всему французскому Ренессансу. Его якобы видели почти во всех столицах Европы: в Париже, Праге, Венеции, Вене, Нюрнберге, Инсбруке и Кельне. Многочисленные свидетельства реального существования доктора Фауста поражают своим многообразием и фантастичностью.

Подробнее...

Договор с дьяволом как знак целой эпохи

 

Независимость непосредственного опыта природы от авторитета традиции – основная тема мышления многих людей эпохи Возрождения. По этой причине Леонардо отказывался изучать латынь и, по его собственному признанию, брал уроки лишь у самой матушки Природы. На этих же позициях стояли все возможные прототипы Фауста: Парацельс, Ариппа фон Неттесгеймский и др. Если говорить об одном из них, о Парацельсе, например, то именно с этих близких Леонардо и многим другим ярким деятелям Возрождения позиций он ведет борьбу с традиционными медицинскими школами, а ученики его распространяют революционный порыв учителя на всю аристотелевскую философию. Такая установка открывала дорогу научному исследованию природы и способствовала обретению естествознанием независимости от авторитета традиции. Так закладывался конфликт между «знанием и верой», конфликт, который наиболее ярко даст знать о себе в одном из ключевых мифов западноевропейской культуры, в мифе о докторе Фаустусе, к возникновению которого Парацельс имеет самое непосредственное отношение.

Но конфликт между Природой и Верой в Бога – это один из основополагающих конфликтов той же самой западноевропейской культуры. Он дал знать о себе еще в ранней патристике, и был предметом жарких теологических споров, порождая бесчисленное количество ересей в христианском мире.

Подробнее...

«Охота на ведьм» как одно из негативных проявлений «светлой» эпохи Возрождения

 

Средневековая юриспруденция изо всех сил старалась научно обосновать само существование дьявола и необходимость непрерывной борьбы с ним. Знаменитый трактат «Молот ведьм» стал ярким тому примером. «Сатана растет в мрачной печали и таинственной тени церковных кафедр, – писал в свое время глубокий исследователь этой эпохи Я. Канторович, – растет и набирает силу, что называется, не по дням, а по часам, растет за массивными колоннами, в углах хоров, он растет в молчании монастырей, в котором слышится ужас смерти; он растет за зубчатыми оградами города, в скрытой келье алхимика, в уединенном лесу, где чародей ночью предается колдовству. Сатана – повсюду; его неоднократно многие видели, и с ним неоднократно вступали в общение». [Я. Канторович. Средневековые процессы о ведьмах… С. 20.]

В прямом смысле – эпоха Парацельса была эпохой дьявола, и избежать договора с ним наш герой просто не мог. Идея договора с дьяволом была та самая идея, которая безраздельно властвовала умами людей, превращаясь в буквальном смысле этого слова в своеобразную психическую эпидемию. Эта ужасная психическая эпидемия омрачила величайшие умы того времени. Фрэнсис Бэкон, Боден, Фернель. Лелайр, Богюэ, Парэ были исповедниками демономании.

Подробнее...

Сервантес и его роман «Дон Кихот»

 

В 2005 году весь мир праздновал замечательную дату – 400 лет со дня выхода в свет первого тома романа «Дон Кихот». По мнению ЮНЕСКО «Дон Кихот» – это лучший роман всех времён и народов.

В мире, наверное, нет ни одного человека, который не слышал бы об этом уникальном творении Сервантеса. И эта всеобщая наслышанность – знак величия, уважения и проклятия одновременно. У обывателя в результате такой популярности создается впечатление, что про бедного идальго Алонсо Кихано Доброго он знает всё или почти всё, даже не читая романа. В общей культурной ситуации получается, что роман на уровне так называемого коллективного бессознательного взяли да и отложили на самую дальнюю полку – мол, кому интересно то, что и так у всех на слуху? А празднования и юбилеи – лишь PR-кампании, пустышка, и не более того, наподобие празднования 200-летия со дня рождения А.С. Пушкина в 1999 году, когда депутаты Государственной Думы цитировали Лермонтова, считая, что эти стихи написал именно Пушкин.

Подробнее...

Кто кого? Бой с ветряными мельницами

 

Известно, какое количество революционеров всех мастей было вдохновлено образом Дон Кихота. Троцкий, Дзержинский, Луначарский, Че Гевара – все они воспринимали роман Сервантеса чуть ли не как свой собственный жизненный сценарий. Некоторые горячие головы видят даже в образе Усама Бен Ладена черты Дон Кихота. Здесь не лишним будет упомянуть, что автор бессмертного романа прибегает к литературной мистификации и снимает с себя всякое авторство, утверждая, что он лишь хранитель перевода с арабского рукописи некоего мавра Сидома Ахмеда Бен Инхали. Связь с мавританской культурой налицо, поэтому нет ничего удивительного в том, что и мусульманский экстремизм использует тот же образ. А Дон Кихот ведёт себя как истинный экстремист, подавая пример всем горячим головам, которые решили простым действием, одним актом исправить все несправедливости мира.

Испанский философ Унамуно даже стал основоположником новой религии, называемой кихетизмом. Дон Кихота он считал вполне реальным человеком и называл его испанским Христом.

Как уже было сказано выше, главная проблема романа – это проблема читателя, а не писателя. Именно читатель, его роль, его субъективное восприятие текста выдвигается в «Дон Кихоте» на первый план.

Подробнее...

Шекспир "Гамлет"

 

Гамлет, так же, как и Дон Кихот, является величайшим достижением Ренессанса в области характерологии. Напомним, что таких открытий было три. Помимо Гамлета и Дон Кихота Ренессанс подарил миру и доктора Фауста. Гамлет, так же, как и Дон Кихот, безумен, и его безумство отмечено особым знаком. Такое безумство – проявление не столько патологического непонимания мира, сколько, наоборот, отличается обострённой чувствительностью ко всякого рода мерзостям бытия, мерзостям, которые для многих уже стали чем-то привычным и даже необходимым. В этом помешательстве и таится глубокая связь, существующая между этими двумя великими характерами мировой литературы. Заметим, что появились они с разницей в пять лет: «Гамлет» писался в 1600–1601 гг., а Дон Кихот появился на свет в 1602, именно тогда и родился замысел, а сам роман был уже опубликован в 1605. Как мы видим, разница всего в один год. И ещё: именно смерть этих двух гениев Ренессанса, Шекспира и Сервантеса, в 1616 году назовут концом славной эпохи.

Закат эпохи Возрождения был ознаменован крушением многих иллюзий и надежд. Костры контрреформации пылают по всей Европе, разграблено и почти уничтожено коренное население Америки, мироздание, выйдя из привычных мерок земной тверди, заставило человека ощутить не только себя, но и свою планету малой песчинкой, себя – почувствовать пусть мыслящим, но всего лишь тростником, гнущимся под ветром судеб. Народы, несмотря на недавние географические и астрономические открытия, как черепахи в панцирь, укрепляются в границы монархических государств, все более и более отделяясь друг от друга. Художники, наиболее чуткие к переменам, не могут не ощущать себя более всех остальных несчастными, одинокими, страдающими.

Подробнее...

Нелепости текста

 

Заметим, что в «Гамлете», как и в «Дон Кихоте», мы находим немало текстовых нелепостей. Трагедия, как и великий роман, как и «Опыты» Монтеня написана небрежно, где-то хаотично. Целый ряд больших писателей (в этом ряду Лев Толстой и Томас Элиот) не считали «Гамлета» за полноценное художественное произведение, отмечая композиционную невыстроенность, странную (по меньшей мере) прорисовку образов, временные противоречия и многие другие недостатки, не позволяющие считать пьесу образцом литературного творчества даже для того времени. Впрочем, чтобы заметить странности «Гамлета» не нужно быть Толстым – достаточно быть элементарно внимательным. Если же к недоумению, возникающему при дотошном чтении добавить давний спор о личности автора, – не страдфордского ростовщика Гильома Шакспера (Shakspere или Shaxper), который не умел писать, и, вероятно, читать – но того (или тех?), кто на века скрылся под псевдонимом «William Shakespeare» (Потрясающий копьем) – а сейчас насчитывается в совокупности около 60 (!) кандидатур на место драматурга – все, как правило, королевских кровей, и возглавляет список (не по степени вероятности, а по должности) королева Англии Елизавета Девственница – то напрашивается вывод, что не все так ясно и с этой пьесой и с образом главного героя.

Итак, Трагедия Гамлета, принца Датского в конспективном изложении:

Принц Гамлет вызван из Вюртембергского университета на похороны умершего отца – короля Гамлета-старшего. Спустя два месяца, накануне свадьбы своей матери с новым королем Клавдием (братом умершего), принц встречается с призраком своего отца, узнает, что тот подло отравлен собственным братом. Гамлета-младшего охватывает жажда мести.

Подробнее...

«Опыты» Френсиса Бэкона и «Опыты» Мишеля Монтеня

 

Различными проблемами морали занимался и английский государственный деятель, философ Ф Бэкон, которым посвятил он свой труд «Опыты, или Увещевания нравственные и политические». Под непосредственным влиянием М. Монтеня Ф. Бэкон писал о природе человека и его смерти, писал о том, что такое благо и его виды, вслед за французским философом описывал доброту и добродушие, манеры и обычаи, привычки и особенности воспитания, дружбу, любовь и счастье, лицемерие, хитрость, зависть, тщеславие и т. д. Почти каждому из этих феноменов (или паре противоположных) посвятил он отдельное эссе (всего – 58).

Ф. Бэкон, как и Мишель Монтень, является одним из создателей концепции природной сущности морали. Человек в антропологии Монтеня-Бэкона изымается из вертикальной, иерархической лестницы боготворений, где он занимал в средневековой философии высшее (центральное) место среди земных существ, и помещается в горизонтальный ряд порождений матери-природы, «руководителя» кроткого, разумного и справедливого. Для Монтеня и Бэкона предпочтительнее опираться на закон природы как на естественную и особенную необходимость, поскольку в этом случае человек будет ближе к божеству, нежели следуя собственной воле – случайной и безрассудной. Условием познания и оценки вещей и событий, согласно Монтеню-Бэкону, являются новые принципы экзистенциально-феноменологической топологии: ощущать себя, человека, как «крошечную, едва приметную крапинку» в необъятном целом матери-природы.

Подробнее...

Бэкони и Шекспир

 

В 1772 году Герберт Лоренс, друг знаменитого актера Дэвида Гаррика, сказал что «Бэкон сочинял пьесы. Нет надобности доказывать, насколько он преуспел на этом поприще. Достаточно сказать, что он назывался Шекспиром».

Вопрос об авторстве произведений Шекспира впервые возник в 1785 г., когда Джеймс Уилмот сделал предположение о том, что Фрэнсис Бэкон является автором этих произведений. Эти выводы он сделал, когда посетил Стратфорд, чтобы собрать сведения о жизни Шекспира. Спустя 70 лет, в 1856 г., его идею развила журналистка Делия Бэкон, предположив что пьесы Шекспира были плодом коллектива авторов (Уолтер Рэли, Эдмунд Спенсер и др.), во главе которого был Фрэнсис Бэкон.

Считается, что Фрэнсис Бэкон был одним из основателей современного масонства и принадлежал Ордену Розенкрейцеров. Философские идеи в пьесах Шекспира демонстрируют, что их автор был хорошо знаком с доктринами и идеями Розенкрейцеров. Сторонники авторства, принадлежащего Бэкону, считают, что он зашифровал в пьесах Шекспира секретное учение Братства Розенкрейцеров и истинные ритуалы Масонского Ордена. Исследователь Берд Киви в статье «Если дело дойдет до суда» сообщает: «Например, в трагедии «Буря» первое слово пьесы «Боцман» (Boteswaine), начинается, как обычно, с буквицы, окруженной замысловатыми виньетками. Но в 30-е годы среди этих виньеток разглядели многократно повторенное имя «Francis Bacon».

Подробнее...

«Массовая культура» как явление ноосферы

 

На современном этапе почти всеми отмечается необычайный рост и особая роль массовой беллетристики, как в современном литературном процессе, так и в литературном процессе прошлых эпох. Отечественное литературоведение уже откликнулось на это явление рядом новых публикаций, но проблема еще далека от полного разрешения. Как справедливо отмечает Ю.М. Лотман, «живой литературный процесс никогда не обладает такой жесткой и последовательной системностью, которую приписывает ему наблюдающий его теоретик. В нем всегда есть нечто внесистемное, «лишнее», случайное, что просто ускользает от глаз современников или представляется им несущественным». С этим, по мнению ученого, связана «диалектическая сложность исторической функции теоретической самооценки литературы… Теоретическая самооценка литературы выполняет двойную роль: на первом этапе данной культурной эпохи она организует, строит, создает новую систему художественного общения. На втором – она тормозит, сковывает развитие. Именно в эту эпоху активизируется роль массовой литературы – имитатора и критика литературных догматов и теорий».

Мы будем исходить из определения массовой беллетристики, данного А.В. Михайловым на примере немецкой романтической беллетристики начала прошлого века. По его мнению, для этой литературы будет характерна «сомо-тождественность текстов-процессов – именно того качества, которое сам процесс чтения обращает в нечто безусловно занимательное и доставляющее большое удовольствие, а результат чтения – в нечто бесплотно эфемерное». Необходимым условием существования этого «текста-процесса» является потребность в вере, а также «в полнейшем и некритическом доверии читателя к тексту».

Подробнее...

История возникновения «массового общества»

 

По мнению социологов, целостная концепция «массового общества» возникает в ответ на настоятельную потребность описания и объяснения прежде всего двух закономерностей исторического развития, двух социальных тенденций, с особой силой проявившихся в XX веке, но обозначившихся еще ранее.

Первая из них – возрастание роли народных масс в социальном развитии. Вторая – так называемый процесс «дестратификации» (размывание традиционных форм общности, традиционно локальных социальных групп, «классов-сословий»; появление и постоянное воспроизводство таких категорий, как люмпен-пролетарий и люмпен-буржуа; возникновение социально аморфных «средних слоев»; быстрый рост различных маргинальных групп населения и т. д.).

Для понимания концепций «массового общества» существенно важен анализ категории «масса» – наиболее фундаментального понятия, используемого сторонниками этих концепций. Следует отметить, что саму доктрину «массового общества» можно в известном смысле рассматривать в качестве экстраполяции понятия «масса» на общество как целое.

Понятие «масса» употребляется в концепциях «массового общества» в специфическом смысле, существенно менявшемся на различных этапах развития данной доктрины.

Подробнее...

Фэнтези и детектив – жанры современной англо-американской беллетристики

 

Современный отечественный книжный рынок запестрел яркими обложками с англоязычными именами авторов (Ле Гуин, Толкин, Херберт, Дональдсон, Эллисон и др.), многие из которых попали в руки нашему читателю впервые. Как разобраться в таком потоке информации? Что из себя представляет каждый из авторов? Какое место занимает вся эта англоязычная беллетристика в общем литературном процессе XX века?

Но сначала определим основные характерологические черты массовой беллетристики в целом. Как утверждает американский исследователь Дж. Кавелти, подобную литературу вполне можно отнести к разряду литературы-формулы, или схемы. Строгая заданность, схематичность сюжетных построений сразу же позволяет говорить о данной литературе как о неком целостном феномене. Можно сказать, что это тот самый наиболее существенный признак, который и позволяет отделить массовую беллетристику от литературы серьезной, стремящейся к отражению сложных непредсказуемых и процессов. Получается, что перед нами не сама жизнь, а какое-то ее запрограммированное отражение, некая литература в литературе.

Еще одним существенным признаком является также и тот факт, что массовая беллетристика, как правило, никогда и не стремилась к раскрытию сложных человеческих характеров. Отсутствие психологизма, заданность поступков делает героев этих книг предугадываемыми и тоже схематичными.

Подробнее...

Германо-скандинавская мифология как одна из основ современного жанра «фэнтези»

 

Для большинства англоязычных авторов, работающих в жанре «фэнтези», именно эта мифологическая модель мира оказалась наиболее привлекательной. Скорее всего, здесь дали о себе знать англо-саксонские корни. Из истории нам известно, что именно эти древнегерманские племена, смешавшись с кельтами, а затем и с норманнами, определили костяк будущей английской нации. И в этом смысле обращение к своим корням, к своим истокам кажется вполне оправданным явлением для писателя XX века, разочаровавшегося в объективной истине Гегеля, в идее закономерности исторического процесса и во всесильной роли науки.

Песни о богах и героях, условно объединенные названием «Старшая Эдда», сохранились в рукописи, которая датируется второй половиной XIII века. Неизвестно, была ли эта рукопись первой либо у нее были какие-то предшественники. Неизвестна и история самих песен. Диапазон в датировке нередко достигает нескольких столетий. Типологические сопоставления «Старшей Эдды» с другими памятниками эпоса также заставляет отнести ее генезис к весьма отдаленным временам, во многих случаях к более ранним, чем начало заселения Исландии скандинавами в конце IX – начале X века.

Подробнее...

Урсула К. ле Гуин «Курган»

 

«По заснеженным тропам с гор спустилась ночь. И Тьма поглотила деревню, каменную башню замка Вермар Киип, курган у дороги. Она легла в углах комнат, поднялась до высоких стропил у самой крыши, устроилась под большим столом пиршественного зала, молчаливо встала за спиной сидящего у очага и начала ждать.

Гостю предоставили лучшее место, в углу двадцатифутового камина. Хозяин замка, Фрейга, лорд Киип и граф Монтайна хотя и сидел вместе с другими на каминных плитах, был все-таки ближе всех к огню. Скрестив ноги и положив свои большие ладони на колени, он не отрываясь смотрел на языки пламени. Лорд вспомнил сейчас о самом худшем часе, который ему пришлось пережить в свои двадцать три года: это случилось три осени тому назад у горного озера Малафрена. Перед его глазами вновь задрожала тонкая варварская стрела, которая вызывающе торчала из самого горла отца; лорд хорошо помнил, как холодная грязь просочилась сквозь ткань и коснулась коленей, когда ему пришлось склониться перед мертвым телом среди камышовых зарослей, окруженных мрачными горами. А волосы отца шевелились при этом слегка – воды озера, как легкое дуновение ветра, играли ими. Вот тогда-то и ощутил лорд впервые вкус Смерти, словно пришлось ему коснуться языком бронзы. И сейчас во рту его появился тот же привкус. Женские голоса доносились из комнаты наверху, и лорд напряженно вслушивался в эти звуки.

Подробнее...

Кельтская мифология и жанр «фэнтези»

 

Наряду с германо-скандинавской мифологией современный жанр «фэнтези» стремиться популяризировать и кельтскую мифологию. Особенно это касается артурианского цикла. Создается впечатление, что книга Т. Мэлори «Смерть Артура» пережила в XX веке свое второе рождение.

Роман английского писателя XV в. сэра Томаса Мэлори представляет собой как памятник литературы двоякую ценность. Это, с одной стороны, лучший в мире свод рыцарских романов так называемого Бретонского цикла – свод героических и сказочных сюжетов, восходящих, в свою очередь, к мифу и эпосу кельтских народов и к истории Западной Европы в середине 1 тысячелетию н. э. Следует отметить, что сюжеты, зафиксированные Мэлори, содержат отголоски реальных исторических событий – например, борьбы бретонских кельтов против англов и саксов.

Характерно, что типичные для средневековья мотивы поисков божественной благодати служат здесь поводом для новых рыцарских приключений, а чаша святого Грааля приобретает особый мистический смысл.

Известно, что легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, о поисках святого Грааля прошли в своей эволюции несколько этапов, многообразно отразившись в памятниках духовной и материальной культуры народов Европы. Так, корни артурианских сказаний уходят в далекое прошлое, в темную эпоху V–VII в.в. и еще дальше – в верования и сказания дохристианской и доримской Британии, в культуру древних кельтов. Кельтский элемент в созидании артуровских легенд – древнейший и наиболее значительный.

Подробнее...

Другие мифологические системы и жанр «фэнтези»

 

Помимо германо-скандинавской и кельтской мифологии, современный жанр «фэнтези» стремится художественно освоить и другие системы. Этот процесс весьма показателен: знакомство с мировой мифологической системой словно демонстрирует общую тенденцию к воссозданию некого прамира, о котором говорил еще в свое время Толкин. Но не только эта причина лежит в основе стремления современных писателей расширить свои мифологические интересы. В большинстве случаев здесь проявляется попытка найти новые удачные в коммерческом смысле сюжеты, наделенные некой не наскучившей еще читателю экзотикой. Такое сочетание исследовательского интереса и интереса коммерческого весьма показательно для современного англо-американского книжного рынка.

Дело доходит даже до того, что авторы, словно не удовлетворенные современными данными о мировой мифологии, стремятся выдумать своих собственных богов и героев. Создается прецедент некого подобия мифотворчества и здесь также есть свои удачи и неудачи, сочетание коммерции и подлинной художественности. Разобраться в этом, дать конкретное представление о современном состоянии жанра «фэнтези» в англо-американской литературе и является непосредственной задачей данной главы.

Чтобы сразу отделить семена от плевел, обратимся к творчеству одной из самых ярких современных американских писательниц, к творчеству Урсулы К. Ле Гуин.

Подробнее...

Классический детектив или решение задачи с тремя неизвестными

 

Задача с тремя неизвестными, которую и призван решить классический детектив, каким он предстает в творчестве Эдгара Аллана По, Конан Дойля, Честертона, Агаты Кристи, Дороти Сайерс и др. – это поиск ответа на следующие вопросы: кто совершил преступление? Как оно было совершено? И зачем, с какой целью его совершили?

Детективная история обычно начинается с факта преступления, и дальнейшее развитие сюжета — это не что иное, как восстановление картины прошлого с помощью строгой логики, когда различные конкретные предметы, те или иные обстоятельства, складываясь воедино, и составляет общую мозаику. Это напоминает игру, когда по определенным меткам разрезанная на мелкие части общая картина преступления, совершенного в прошлом, должна быть вновь составлена из кучи бесформенных, не связанных между собой по цвету и форме кусочков. Как известно, всякое сравнение страдает. И это сравнение детектива с детской игрой тоже отражает только одну его особенность – временной фактор. Но детектив – это еще и логика, и в этом случае точнее будет сравнить этот жанр с лабиринтом, однако раскрыть суть этого сравнения нам придется несколько позднее. Сейчас же нас будет интересовать, прежде всего, метод реконструкции прошлого.

В современной научной мысли не случайно уделяется такое пристальное внимание «несерьезному» жанру – детективу. «Я верю, – пишет знаменитый историк, философ и писатель Умберто Эко, – что людям нравятся триллеры не потому, что там много трупов и есть счастливый конец, символизирующий собой триумф интеллектуального, общественного и нравственного порядка над нестабильностью всякого зла. Факт остается фактом – криминальный роман представляет собой ни что иное как чистое гипотетическое мышление. Но диагностика в медицине, научное исследование, метафизические инсинуации – все это тоже примеры различных гипотез и предположений. В конце концов, фундаментальный вопрос философии так же лежит в основе любого детектива: кто виноват?»

Подробнее...

Школа «крутого детектива» в век всеобщей связи и управления

 

В 20-е годы нашего столетия детективный жанр, по определению его историков Дж. Симмонса, X. Хейкрофта, В. Киттреджа и С. Краузе, переживал свой «золотой век».

Один из наиболее известных американских авторов, принадлежащих к так называемой школе «классического детектива», Уильям Хандингтон Райт, писавший под псевдонимом Ван Дейн, следующим образом сформулировал свое определение «хорошего детектива». По его мнению, «хороший детектив» должен обладать четкой фабулой при почти полном отсутствии психологизма, так как само повествование напоминает хитро сплетенный кроссворд. По этой схеме насилие в детективе должно быть минимальным, а сама история обладать строгим единством стиля и общего настроения. И все бы ничего, если бы 01 июля 1923 года на страницах популярного журнала «Черная маска» не появился бы рассказ с таинственным заголовком «Рыцари таинственной ладони». Этот рассказ принадлежал Кэроллу Джону Дейли, и именно с этого момента «школа крутого детектива» начинает свою историю, начинает свое победное шествие, которое продолжается и по сей день.

Рассказ Дейли значителен уже потому, что именно здесь новый герой впервые представляет себя читателю. Начинается другая эпоха развития детектива как литературного жанра.

Подробнее...

Преступление во имя порядка

 

В послевоенный период своего развития американский «крутой детектив» был тесно связан с таким популярным жанром кино и литературы, как вестерн. В основном тематику вестерна составляют события, связанные с освоением американцами дикого Запада во второй половине XIX века. Хотя в основе многих вестернов лежали исторические факты, история в них была переосмыслена и служила материалом для создания идеализированной картины установления правопорядка на землях, не знавших Закона, а также легендарного образа героя, вступающего в борьбу с дикой природой и конкурентами во имя утверждения нравственных и социальных идеалов. Сами эти ценности трактуются различно, приближаясь то к узкобуржуазному индивидуалистическому, то к общедемократическому и гуманистическому их пониманию, что и определяет столкновение идейно-художественных тенденций внутри вестерна.

Герой вестерна, равно как и герой «крутого детектива», был воплощением определенного архетипа общественного сознания. Как известно, сознание характеризуется человеческой способностью к идеальному воспроизведению действительности в мышлении. Сознание выступает в двух формах: индивидуальной (личной) и общественной. Общественной сознание – это отражение общественного бытия, а в данном конкретном случае оно проявляется в форме искусства. Что же за объективные тенденции нашли свое воплощение в образе героев двух столь популярных жанров литературы?

Подробнее...

Роман-фельетон XVIII–XIX вв. и современный телесериал

 

Сейчас почти все смотрят телесериалы. Более того, некоторые из них стали уже фактом общественной жизни. Например, в соответствии с одним из опросов, кого хотели бы вернуть к жизни американцы, если бы у их была такая возможность, победила кандидатура Неда Старка, героя «Игры престолов», которая обошла по количеству проголосовавших «за» и Джона Кеннеди, и Элвиса Пресли. Выдуманный персонаж оставил далеко позади реальные исторические лица. На наш взгляд, этот факт заслуживает особого внимания. Мы постоянно говорим о так называемой постмодернистской парадигме мышления, о власти симулякров и т. д. и вот вам эта власть в самом её реальном воплощении. Но почему же выдуманный персонаж обладает такой властью над сознанием наших современников? Это только явление нашего времени или нечто подобное уже случалось в истории?

Если обратиться к теории «ноосферы» (Пьер Тейяр де Шарден, В.И. Вернадский, А.Л. Чижевский, Л. Гумилев и другие), то на ум приходит лишь одно оправдание такому перегибу в сторону симулякра в нашем современном сознании. Например, А.Л. Чижевский в своей книге «Земля в объятиях солнца» пишет о возможных массовых психических заболеваниях, выражающихся немотивированным повальным увлечением некими идеями, причем эти массовые увлечения совпадают с так называемыми вспышками на Солнце. (Чижевский А.Л. Космический пульс жизни: Земля в объятиях Солнца. Гелиотараксия. М.: Мысль, 1995).

Подробнее...

Поиск

Математика

Информатика

Физика

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru